-
В том лесу белесоватые стволы
Выступали неожиданно из мглы.Из земли за корнем корень выходил,
Точно руки обитателей могил.Под покровом ярко-огненной листвы
Великаны жили, карлики и львы,И следы в песке видали рыбаки
Шестипалой человеческой руки.Никогда сюда тропа не завела
Пэра Франции иль Круглого Стола,И разбойник не гнездился здесь в кустах,
И пещерки не выкапывал монах —Только раз отсюда в вечер грозовой
Вышла женщина с кошачьей головой,Но в короне из литого серебра,
И вздыхала и стонала до утра,И скончалась тихой смертью на заре,
Перед тем как дал причастье ей кюре.Это было, это было в те года,
От которых не осталось и следа.Это было, это было в той стране,
О которой не загрезишь и во сне.Я придумал это, глядя на твои
Косы — кольца огневеющей змеи,На твои зеленоватые глаза,
Как персидская больная бирюза.Может быть, тот лес — душа твоя,
Может быть, тот лес — любовь моя,Или, может быть, когда умрем,
Мы в тот лес направимся вдвоем.Николай Гумилев
1919-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Любовь их душ родилась возле моря,
В священных рощах девственных наяд,
Чьи песни вечно-радостно звучат,
С напевом струн, с игрою ветра споря.Великий жрец… Страннее и суровей
Едва ль была людская красота,
Спокойный взгляд, сомкнутые уста
И на кудрях повязка цвета крови.Когда вставал туман над водной степью,
Великий жрец творил святой обряд,
И танцы гибких, трепетных наяд
По берегу вились жемчужной цепью.Средь них одной, пленительней, чем сказка,
Великий жрец оказывал почет.
Он позабыл, что красота влечет,
Что опьяняет красная повязка.И звезды предрассветные мерцали,
Когда забыл великий жрец обет,
Ее уста не говорили «нет»,
Ее глаза ему не отказали.И, преданы клеймящему злословью,
Они ушли из тьмы священных рощ
Туда, где их сердец исчезла мощь,
Где их сердца живут одной любовью.Николай Гумилев
Ноябрь 1907, Париж-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Надменный, как юноша, лирик
Вошел, не стучася, в мой дом
И просто заметил, что в мире
Я должен грустить лишь о нем.С капризной ужимкой захлопнул
Открытую книгу мою,
Туфлей лакированной топнул,
Едва проронив: «Не люблю».Как смел он так пахнуть духами!
Так дерзко перстнями играть!
Как смел он засыпать цветами
Мой письменный стол и кровать!Я из дому вышел со злостью,
Но он увязался за мной.
Стучит изумительной тростью
По звонким камням мостовой.И стал я с тех пор сумасшедшим.
Не смею вернуться в свой дом
И все говорю о пришедшем
Бесстыдным его языком.Николай Гумилев
1912-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Издавна люди уважали
Одно старинное звено,
На их написано скрижали:
«Любовь и Жизнь — одно».
Но вы не люди, вы живете,
Стрелой мечты вонзаясь в твердь,
Вы слейте в радостном полете
Любовь и Смерть.Издавна люди говорили,
Что все они рабы земли
И что они, созданья пыли,
Родились и умрут в пыли.
Но ваша светлая беспечность
Зажглась безумным пеньем лир,
Невестой вашей будет Вечность,
А храмом — мир.Все люди верили глубоко,
Что надо жить, любить шутя
И что жена — дитя порока,
Стократ нечистое дитя.
Но вам бегущие годины
Несли иной нездешний звук,
И вы возьмете на Вершины
Своих подруг.Николай Гумилев
Осень 1905-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Для чего мы не означим
Наших дум горячей дрожью,
Наполняем воздух плачем,
Снами, смешанными с ложью.Для того ль, чтоб бесполезно,
Без блаженства, без печали
Между Временем и Бездной
Начертить свои спирали.Для того ли, чтоб во мраке,
Полном снов и изобилья,
Бросить тягостные знаки
Утомленья и бессилья.И когда сойдутся в храме
Сонмы радостных видений,
Быть тяжелыми камнями
Для грядущих поколений.Николай Гумилев
Осень 1905-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Манлий сброшен. Слава Рима,
Власть все та же, что была,
И навеки нерушима,
Как Тарпейская скала.Рим, как море, волновался,
Разрезали вопли тьму,
Но спокойно улыбался
Низвергаемый к нему.Для чего ж в полдневной хмаре,
Озаряемый лучом,
Возникает хмурый Марий
С окровавленным мечом?Николай Гумилев
Январь 1908, Париж-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Валентин говорит о сестре в кабаке,
Выхваляет ее ум и лицо,
А у Маргариты на левой руке
Появилось дорогое кольцо.А у Маргариты спрятан ларец
Под окном в золотом плюще.
Ей приносит так много серег и колец
Злой насмешник в красном плаще.Хоть высоко окно в Маргаритин приют,
У насмешника лестница есть.
Пусть звонко на улицах студенты поют,
Прославляя Маргаритину честь,Слишком ярки рубины и томен апрель,
Чтоб забыть обо всем, не знать ничего…
Марта гладит любовно полный кошель,
Только… серой несет от него.Валентин, Валентин, позабудь свой позор.
Ах, чего не бывает в летнюю ночь!
Уж на что Риголетто был горбат и хитер,
И над тем насмеялась родная дочь.Грозно Фауста в бой ты зовешь, но вотще!
Его нет… Его выдумал девичий стыд.
Лишь насмешника в красном и дырявом плаще
Ты найдешь… И ты будешь убит.Николай Гумилев
Июль 1910-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
В глухих коридорах и в залах пустынных
Сегодня собрались веселые маски,
Сегодня в увитых цветами гостиных
Прошли ураганом безумные пляски.Бродили с драконами под руку луны,
Китайские вазы метались меж ними,
Был факел горящий и лютня, где струны
Твердили одно непонятное имя.Мазурки стремительный зов раздавался,
И я танцевал с куртизанкой Содома,
О чем-то грустил я, чему-то смеялся,
И что-то казалось мне странно знакомо.Молил я подругу: «Сними эту маску,
Ужели во мне не узнала ты брата?
Ты так мне напомнила древнюю сказку,
Которую раз я услышал когда-то.Для всех ты останешься вечно чужою
И лишь для меня бесконечно знакома,
И верь, от людей и от масок я скрою,
Что знаю тебя я, царица Содома».Под маской мне слышался смех ее юный,
Но взоры ее не встречались с моими,
Бродили с драконами под руку луны,
Китайские вазы метались меж ними.Как вдруг под окном, где угрозой пустою
Темнело лицо проплывающей ночи,
Она от меня ускользнула змеею,
И сдернула маску, и глянула в очи.Я вспомнил, я вспомнил — такие же песни,
Такую же дикую дрожь сладострасть
И ласковый, вкрадчивый шепот: «Воскресни,
Воскресни для жизни, для боли и счастья!»Я многое понял в тот миг сокровенный,
Но страшную клятву мою не нарушу.
Царица, царица, ты видишь, я пленный,
Возьми мое тело, возьми мою душу!Николай Гумилев
Июль 1907-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
За покинутым, бедным жилищем,
Где чернеют остатки забора,
Старый ворон с оборванным нищим
О восторгах вели разговоры.Старый ворон в тревоге всегдашней
Говорил, трепеща от волненья,
Что ему на развалинах башни
Небывалые снились виденья.Что в полете воздушном и смелом
Он не помнил тоски их жилища
И был лебедем нежным и белым,
Принцем был отвратительный нищий.Нищий плакал бессильно и глухо,
Ночь тяжелая с неба спустилась,
Проходившая мимо старуха
Учащенно и робко крестилась.Николай Гумилев
Август 1907-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Мне снилось: мы умеpли оба,
Лежим с успокоенным взглядом,
Два белые, белые гpоба
Поставлены pядом.Когда мы сказали: «Довольно»?
Давно ли, и что это значит?
Hо стpанно, что сеpдцу не больно,
Что сеpдце не плачет.Бессильные чувства так стpанны,
Застывшие мысли так ясны,
И губы твои не желанны,
Хоть вечно пpекpасны.Свеpшилось: мы умеpли оба,
Лежим с успокоенным взглядом,
Два белые, белые гpоба
Поставлены pядом.Николай Гумилев
1907-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-