-
А что меня нежит, то меня и изгложет.
Что нянчит, то и прикончит; величина
Совпала: мы спали в позе влюбленных ложек,
Мир был с нами дружен, радужен и несложен.
А нынче пристыжен, выстужен; ты низложен
А я и вовсе отлучена.А сколько мы звучны, столько мы и увечны.
И раны поют в нас голосом человечьим
И голосом волчьим; а за тобой братва
Донашивает твоих женщин, твои словечки,
А у меня на тебя отобраны все кавычки,
Все авторские права.А где в тебе чувство, там за него и месть-то.
Давай, как кругом рассеется сизый дым,
Мы встретимся в центре где-нибудь, посидим.
На мне от тебя не будет живого места,
А ты, как всегда, окажешься невредим.Вера Полозкова
-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Время-знаток, стратег тыловых атак,
Маленький мародер, что дрожит, пакуя
Краденое – оставь мою мать в покое.
Что она натворила, что ты с ней так.
Время с кнутом, что гонит одним гуртом,
Время, что чешет всех под одну гребенку –
Не подходи на шаг к моему ребенку.
Не улыбайся хищным бескровным ртом.
Ты ведь трусливо; мелкое воровство –
Все, что ты можешь. Вежливый извращенец.
Ластишься, щерясь, – брось: у меня священность
Самых живых на свете.
А ты – мертво.Вера Полозкова
-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Да, тут не без пощёчин и зуботычин,
Впрочем, легчайших, так что не кличь врачей.
Сколько б ты ни был зычен и предназначен –
А все равно найдутся погорячей.
Мальчик, держись за поручень, мир не прочен.
Ладно, не увенчают – так хоть учтут.
Выставочен как ни был бы, приурочен –
А все равно же вымучен, что уж тут.
Звонче не петь, чем Данте для Беатриче.
Нынче – ни Дуче, ни команданте Че.
Как бы ты ни был вычерчен – ты вторичен;
Тысячен, если мыслить в таком ключе.
Ты весь из червоточин, из поперечин,
Мелочен очень, сколько ни поучай.
Как бы ты ни был точен и безупречен –
Вечности не оставят тебе на чай.
И не мечтай, что Бог на тебя набычен,
Выпучен, как на чучело, на чуму.
Как бы ты ни был штучен – а ты обычен.
А остальное знать тебе ни к чему.Вера Полозкова
-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Всё бегаем, всё не ведаем, что мы ищем;
Потянешься к тыщам – хватишь по голове.
Свобода же в том, чтоб стать абсолютно нищим –
Без преданной острой финки за голенищем,
Двух граммов под днищем,
Козыря в рукаве.
Все ржут, щеря зуб акулий, зрачок шакалий –
Родители намекали, кем ты не стал.
Свобода же в том, чтоб выпасть из вертикалей,
Понтов и регалий, офисных зазеркалий,
Чтоб самый асфальт и был тебе пьедестал.
Плюемся люголем, лечимся алкоголем,
Наркотики колем, бл*дскую жизнь браня.
Свобода же в том, чтоб стать абсолютно голым,
Как голем,
Без линз, колец, водолазок с горлом, —
И кожа твоя была тебе как броня.Вера Полозкова
-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Рифмоплетство – род искупительного вранья.
Так говорят с людьми в состояньи комы.
Гладят ладони, даже хохмят, — влекомы
Деятельным бессилием. Как и я.
«Ездил на дачу к деду, прибрал в избе.
Крышу стелил. Грибов собирают – ведра!
Митька щенка взял, выглядит очень бодро».
Цель этого всего – доказать себе,
Что все как прежде – выдержал, не подох.
В мире поют, грозят, покупают платья.
Ты вроде жив формально – как тут, в палате:
Пульс там, сердцебиение, выдох-вдох.
Так вот и я. «Ну как я? Усталый гном.
В гневе смешон; безвкусно накрашен; грешен.
Как черенками сросшимися черешен
Челка моя ложится теперь углом».
Ты похудел; дежурная смотрит зло.
Пахнет больницей, въедливо и постыло.
Что мне сказать такого, чтоб отпустило?
Что мне такого сделать, чтоб помогло?
Нежностью докричаться – ну а про что ж,
Как не про то – избыток ее, излишек.
Те живут ожиданьем, что их услышат.
Я живу твердой верой, что ты прочтешь.
Ну а покуда тело твое – дупло.
Все до востребованья хранится, слова, объятья.
В мире поют, грозят, покупают платья.
Он без тебя захлопнут – ну, вот опять я –
Будто бы подпол: влажно. Темно. Тепло.Вера Полозкова
-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Декабрь – и вдруг апрелем щекочет ворот,
Мол, дернешься – полосну.
С окраин свезли да вывернули на город
Просроченную весну.
Дремучая старость года – но пахнет Пасхой,
А вовсе не Рождеством.
Бесстыжий циклон. Прохожий глядит с опаской
И внутренним торжеством.
Ты делаешься спокойный, безмолвный, ветхий.
На то же сердцебиенье – предельно скуп.
Красотка идет, и ветер рвет дым салфеткой
С ее приоткрытых губ.
Мальчонка берет за плечи, целует мокро
Подругу – та пучит глазки, оглушена.
А ты опустел: звенело, звенело – смолкло.
И тишина.
Ты снова не стал счастливым – а так хотел им
Проснуться; хрипел фальцетиком оголтелым,
Тянулся; но нет — оставленный, запасной.
Год дышит все тяжелей. Ты стоишь над телом.
Лежалой несет весной.Вера Полозкова
-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Ну хочешь – постой, послушай да поглазей.
Бывает, заглянет в очи своих друзей –
И видит пустой разрушенный Колизей.
А думала, что жива.
Кругом обойди, дотронься – ну, вот же вся.
Тугая коса да вытертая джинса.
Хмелеет с винца да ловится на живца,
На кудри да кружева.
Два дня на плаву, два месяца – на мели,
Дерет из-под ног стихи, из сырой земли,
И если бы раны в ней говорить могли –
Кормила бы тридцать ртов.
Не иду, — говорит, — гряду; не люблю – трублю,
Оркестром скорблю вслед каждому кораблю,
С девиц по слезинке, с юношей – по рублю,
Матросик, руби швартов.
На, хочешь, бери – глазищи, как у борзой.
Сначала живешь с ней – кажется, свергли в ад.
Но как-то проснешься, нежностью в тыщу ватт
Застигнутый, как грозой.Вера Полозкова
-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
А не скосит крейза, не вылетят тормоза –
Поневоле придется вырасти Ихтиандром.
Я реальность свою натягиваю скафандром
Каждый день, едва приоткрыв глаза.
Она русифицирована; к ней спичек дают и пойла.
Снизу слякоть кладут, наверх – листовую жесть.
В ней зима сейчас – как замедленное, тупое
Утро после больших торжеств.
И модель у меня простейшая: сумки, сырость,
Рынки, кошки, бомжи, метро; иногда – весна.
Мне дарили ее с чужого плеча, на вырост,
И теперь вот она становится мне тесна.
Натирает до красноты; чертыхаясь, ранясь,
Уставая от курток, затхлости и соплей,
Страшно хочется бросить все и найти реальность
Подобротнее, подороже и потеплей.
Чтоб надеть – а она второй облегает кожей.
Не растить к ней сантиметровый защитный слой.
Чтоб оттаять в ней, перестать быть угрюмой, злой,
И — поспеть, распрямиться, стать на себя похожей.
Посмуглеть, посмешливеть, быстро освоить помесь,
Европейского с местным; сделаться звонче, но…
Но ведь только в моей, задрипанной, есть окно,
За которым – бабах – Вселенная. Невесомость.
Только в этих – составе воздухе, тьме, углу
Я могу отыскать такой рычажок, оттенок,
Что реальность сползает, дрогнув, с дверей и стенок
И уходит винтом в отверстие на полу.Вера Полозкова
-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Беда никогда не приходит одна.
Обычно она дерзей.
Беда приносит с собой вина,
Приводит с собой друзей,
Берет гитару, глядит в глаза,
Играет глумливый джаз,
И сердце вниз оседает, за
Стеночку не держась.
Да, зарекайся, не доверяй, —
Но снизу, пар изо рта,
Беда звонит — значит отворяй
Железные ворота.
Жди, что триумф над тобой трубя
После сраженья-двух,
Беда загонит себя в тебя
И вышибет разом дух.
Ты пропадать станешь черти где,
Бутылки сметать с лотка,
И братья бросят тебя в беде —
Настолько она сладка.
А коль придут вызволять — ты не
Откроешь.
— Спасайся!
— Ой,
Оставьте девку наедине
С ее молодой бедой.
Когда минует она — опять
Все раны затянут льды —
Девица будет часы считать
До следующей беды.Вера Полозкова
-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-
-
Летит с ветвей ажурный лист
Приходит осень. Зябко ёжась,
Садится юный журналист
Искать фуллтаймовую должность.
Да, он, трепло и егоза,
Берется, наконец, за дело.
Не хочет быть как Стрекоза,
Что лето красное пропела,
А тут зима катит в глаза.
Он алчет славы и бабла.
Свою визитку; пропуск; статус.
Сменить веселую поддатость
На деловое бла-бла-бла.
Сменить куртенку на гвозде
На пиджачок, лэптоп и туфли.
Пельмени, что давно протухли —
На шведские столы везде.
Он спит до трех и пьет до ста
Бутылок в год, но — не тоска ли? —
Он хочет, чтоб его пускали
В партеры и на вип-места.
Так сладко жизнь его течет
И так он резв и беззаботен.
Но хочет в месяц двести сотен
И чтоб везде ему почет.
Чтоб офис, годовой баланс.
А не друзья, кабак и танцы.
Ему так мил его фриланс —
Но толку что с его фриланса?
Да, прозы требуют года.
Он станет выбрит и хозяйствен.
Сегодня с милым распи*дяйством
Он расстается навсегда.Вера Полозкова
-
ВКонтакте
-
Поделиться в Facebook
-
Поделиться в Twitter
-
Поделиться в LinkedIn
-
Поделиться в Pinterest
-
Поделиться в Google+
-