Под светом вереницы фонарей –
В разливах звонниц каменных церквей –
В окрестностях созвездий Ночь гнездится.
Что надо, многоликой, ей от них?
Но всё молчит. И мрак Перунов тих,
И перья крыл свинцовые на птице.
И не найти нигде такой страны,
Где все – глухи и слепы, но равны,
Как здесь, в никем не узнанном пространстве.
И ты – уже с запястьями как мел
Куда-то в даль бессмысленно глядел
В своём несознаваемом упрямстве.
Ах, этот химерический простор!
То ль слава, то ль жестокий приговор.
Ветрилом – шар искромсанной рубахи.
И вьющиеся посвисты бича
По коже неподвижного плеча.
И с запахом сосны – подножье плахи…
Ах, Ночь с глазами голых дикарей!
И с каждым мигом явственней, видней
Был след кровавый – русского пророка.
И там, за покосившейся верстой,
Сочился зеленеющей водой
В зрачках уже схороненного бога…
И вздыбится прожорливый восток
На струпьях заплетающихся ног
И пылью, и различной дрянью прочей.
И голосом дурным зайдётся грач.
И странно вдруг испуганный палач
Услышит эхо музыки той Ночи…
Валентина Беляева